"БРАТСТВО"

О почитании Священных Икон.

I.

С древнейших времен, истинные поклонники Единого Бога, использовали в богослужебной практике священные предметы и изображения. В священной книге –Библии описано как в обиход Ветхозаветной Церкви, по воле Господа Бога, были введены культовые изображения. Господь повелел Святому Пророку Моисею: "Сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки  ... там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкой, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения" (Исх. 25: 18, 22). Изображения херувимов были вытканы на покрывалах, которыми был занавешен ковчег. И перед этими изображениями совершались священнодействия: возжигались светильники и лампады (Исх.27:20-21); совершалось каждение: "Сделай жертвенник...  пред завесою, которая пред ковчегом откровения... где Я буду открываться тебе. На нем Аарон будет курить благовонным курением ...  И сказал Господь Моисею: возьми себе благовонных веществ...  и сделай из них...  состав, стертый, чистый, святый... это будет святыня великая" (Исх.30:1,6-7). Сам Господь  повелевает Моисею излить чудотворный образ медного змея (Числ.21:8-9).   Святой Пророк Иезекииль видел в видении небесный храм, в котором были резные изображения херувимов с человеческими и львиными лицами (Иез.41:17-19). Херувимы были сделаны и для украшения Иерусалимского храма: "Сделал (Соломон) в давире двух херувимов из масличного дерева...  И обложил он херувимов золотом. И на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов" (3Цар.6:23,28-29). Такие же херувимы были сделаны и для второго храма, построенного вместо разрушенного Храма Соломонова (Иез.41:17-25). При этом, Израильский народ получил во второй Заповеди Декалога категорический запрет на изображение иных богов.  Это вполне понятно, так-как  вера Израиля подвергалась  великому искушению от языческого идолослужения окружающих народов.  Неправильное понимание этой заповеди стало причиной отсутствия иконопочитания в позднейшем талмудическом иудаизме, в исламе, а  потом и  в протестантизме.

II.

Священные изображения изначально вошли  в богослужебную практику Новозаветной Христовой Церкви. Об этом свидетельствуют данные археологических раскопок. Итальянские города Помпея и Геркуланум погибли в 79 году.  При раскопках этих городов  были найдены настенные росписи на библейские сюжеты и изображения креста. В Междуречье (катакомбы Дура-Европос) от начала второго века до нас дошли другие фрески катакомбных христиан  среди которых есть и изображение Девы Марии. От II до VI века умножается число дошедших до нас памятников раннехристианского искусства. В пользу древности иконопочитания служат и дошедшие до  наших дней обвинения христиан их врагами. Во времена Тертуллиана язычники дали христианам прозвище "молящиеся кресту".  Юлиан Отступник обвинял христиан в том, что они боготворили дерево креста. Но наиболее авторитетным свидетельством о том, что иконопочитание – это древнейший христианский обычай, служат поучения великих вселенских учителей Церкви. Св. Иоанн Златоуст (354 – 407) сказал: "Знак всеобщего отвращения, знак ужасного наказания, стал предметом всеобщей любви. Мы видим его триумф повсюду; мы видим его присутствие в домах, на крышах и стенах, в городах идеревнях, на рынках, вдоль дорог, в пустынях и в горах, на море, на кораблях, на книгах и оружии, на одежде, во дворцах бракосочетания, на пирах, на золотых и серебряных сосудах, на жемчуге, в настенной живописи, на кроватях, на телах тяжело больных животных и людей, одержимых бесами (чтобы прогнать болезнь и бесов); на весёлых празднествах и в братствах аскетов". Св. Василий Великий (329 - 379) говорит: "Я признаю изображение Божьего Сына во плоти и святой Девы Марии, Богоматери, которая родила Его по плоти. Я также признаю изображение святых апостолов, пророков и мучеников. Я почитаю и с благоговением целую их изображения, ибо они переданы нам святыми апостолами; они не запрещены; наоборот, мы их видим во всех наших Церквах". Его брат, Григорий Нисский (330 – 395) в своей речи, посвящённой поминовению мученика Феодора, также восхваляет святую живопись, которая "тихо говорит со стен и таким образом делает добро". Существует два предания о происхождении нерукотворного образа Спасителя. Согласно восточному преданию, у Эдесского царя Авгаря было полотенце с изображением лика Спасителя, возникшее в тот момент, когда Господь приложил его к Своему лицу. Второе предание, западное, говорит о женщине по имени Вероника. Пожалев Христа, несшего тяжелый крест на Голгофу, обливаясь кровавым потом, она дала Ему полотенце (плат). Когда Спаситель, отерев лицо, вернул плат Веронике, она увидела на нем изображение (отпечаток) лика страдающего Господа. Обе версии заслуживают доверия: царь Авгарь - историческая личность, и обстоятельства возникновения изображения на плате Вероники кажутся естественными, т.к. сопряжены с историческими фактами. По преданию, первым иконописцем был святой евангелист Лука, написавший не только иконы Божьей Матери, но и икону святых Апостолов Петра и Павла, а может быть, и другие.

III.

Иногда внутри Церкви раздавались голоса иконоборческого содержания (у Климента (Строматы. 6, 16, 377), Евсевия (Послание Константине), Епифания (Панарий. 27, 6, 10) и на Эльвирском соборе), но это были всего лишь частные мнения отдельных лиц.    Серьезная, массированная критика иконопочитания, переросшая в иконоборческую ересь, началась   только в VII веке, с “праведного” гнева   неумеренных ревнителей “чистоты” веры. И действительно, в  Церкви получили распространение весьма странные формы почитания священных изображений, явно граничащие с идолопоклонством. Так, например, некоторые "благочестивые" священники соскабливали краску с икон и подмешивали ее в причастие, полагая тем самым, что причащаются тому, кто изображен на иконе. Бывали также случаи, когда, не чувствуя дистанции, отделяющей образ от Первообраза, верующие начинали относиться к иконам, как к живым, брали их в поручители при крещении, при пострижении в монашество, ответчиками и свидетелями на суде и т.д. Причины подобных явлений, следует искать в том новом состоянии Церкви, которое она обрела в постконстантиновскую эпоху. После Миланского эдикта (313 г.), даровавшего христианам свободу, в Церковь  хлынул поток язычников, которые,   меняли только свой внешний статус,  а в сущности оставались по-прежнему язычниками. Теперь вхождение в Церковь не было связано с риском и жертвами, как во времена первых христиан. Нередко поводом для принятия христианства становились причины политические или социальные, а отнюдь не глубокое внутреннее обращение. Нередко вчерашние язычники, обращаясь ко Христу, становились святыми, как это было, скажем, в случае с Блаженным Августином. Но часто бывало и другое - языческая стихия оказывалась сильнее христианского семени, и тернии заглушали ростки духа: в неофитском сознании неизбежно происходило объязычивание   веры, привносящее в традицию Церкви чуждые   обычаи.   Мощное движение - монашества, зародившегося в IV веке, было в значительной степени ответом на это обмирщение Церкви. В VI-VII вв. на границах Византийской империи появляется и активизируется ислам. Мусульмане, так же как иудеи-талмудисты, отрицательно относились к священным изображениям.  Хотя никто из Святых Пророков не укорял древних израильтян за священные изображения. Пророки запрещали делать только изображения "других богов” (Исх.20: 4). (Как доказали археологические открытия, датируемые III веком из Дура-Европос на Евфрате, евреи рисовали или делали скульптуры Авраама  и Моисея).Влияние мусульманского ригоризма не могло не сказаться в христианском мире,"суперортодоксы" в восточных христианских провинциях во многом были согласны с последователями Мухамеда. Первые серьезные конфликты по поводу икон и первые гонения на иконопочитателей начались на границе двух миров: христианского и исламского. В 723 г. халиф Иезид издал указ, обязывающий убрать иконы из христианских храмов на подвластных ему территориях. В 726 г.такой же указ издал византийский император Лев Исавр. Его поддержали епископы Малой Азии, известные своим  неумеренно аскетическим отношением к вере. Таким образом, православие встало перед проблемой защиты икон с двух прямо противоположных сторон: с одной стороны - от грубого магизма полуязыческой народной веры, с другой - от полного отрицания и уничтожения "ревнителями чистой духовности". Обе тенденции образовывали своего рода молот и наковальню, между которыми выковывалась в своей кристальной ясности богословская мысль, защищавшая иконопочитание как важнейший элемент православия. Иконоборческая эпоха делится на два периода: с 726 по 787 г. (от указа Льва Исавра до VII Вселенского собора, созванного при императрице Ирине) и с 813по 843 г. (с воцарения императора Льва V Армянина до созыва Константинопольского собора, установившего праздник Торжества Православия).Более ста лет продолжавшаяся борьба породила сонмы святых мучеников. Основной фронт борьбы был сосредоточен в Восточной части Церкви, хотя споры об иконе всколыхнули Церковь по всей  вселенной. На Западе иконоборческие тенденции проявлялись значительно меньше. Тем не менее Рим реагировал на события быстро и остро: уже в 727 г. папа Григорий II собрал Собор, который дал ответ на указ Льва Исавра и подтвердил ортодоксальность иконопочитания. Папа отправил Патриарху Константинопольскому послание, которое затем было зачитано на VII Вселенском Соборе и сыграло важную роль. Его преемник – папа Григорий III на Римском Соборе 731 года постановил лишать причастия и отлучать от Церкви тех, кто будет осквернять или оскорблять святые иконы. Иконоборцы не отрицали искусство как таковое, не отрицали даже церковное искусство, но восставали против иконопочитания как молитвенного акта и против иконы как сакрального изображения. Правда, в среде иконоборцев были различные мнения по поводу того, что и как следует изображать на иконах и фресках, но в целом их аргументы сводились к тому, что в Писании сказано: "Бога не видел никто никогда" (Ин. 1:18), а потому, по их мнению, единственной иконой Бога может быть только Евхаристия - Тело и кровь Христовы. Эту точку зрения весьма пространно излагает император Константин Копроним в своем богословском трактате. Аргументация иконопочитателей также опирается на евангельское откровение: "Бога не видел никто никогда..." (Ин. 1:18), но вторая половина этого стиха, которую так упорно не замечали противники икон, для сторонников иконопочитания становится объяснением возможности изображать Бога (Христа). В законченном виде это место из Евангелия звучит так: "Бога не видел никто никогда, Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Ин.1:18). Таким образом, в тайне Воплощения Слова - Невидимый, Неизреченный, Непостижимый Бог становится близким и понятным, и это дает основания для изображения Христа. "Если ты узрел, что Бестелесный стал человеком ради тебя, тогда, конечно, ты можешь воспроизвести Его человеческий образ. Если Невидимый, воплотившись, стал видимым, ты можешь изобразить подобие Того, Которого видели. Если пребывающий в Образе Божьем принял образ раба, низвел себя к количеству и качеству и облекся человеческим естеством, запечатлевай на дереве и предлагай Того, Кто стал видимым" (Св. Иоанн Дамаскин). Иконоборцы исходили изначально из неправильного определения термина "икона", считая, что здесь непременно подразумевается тождество образа и Прообраза, их единосущность. Но иконопочитатели настаивали на принципиальном различии их, поскольку различны уровни их бытия. "Иное есть изображение, иное то, что изображается" (Св. Иоанн Дамаскин). "Икона сходна с архетипом благодаря совершенству искусства подражания, сущностью же она от Первообраза отлична. И если бы ни в чем не отличалась от Первообраза, то это была бы не икона, а нечто иное, как сам архетип" (патриарх Никифор).  В молитвенном  созерцании иконы мы имеем общение с Первообразом, не смешивая цель и средство; видимое постигаем через невидимое, земное через Небесное. "Никто не будь столь безумен, чтобы истину и тень ее, архетип и изображение его, причину и следствие мыслить по существу тождественными" (Св. Федор Студит). Выступая против грубых форм почитания икон, граничащих с идолопоклонством, и одновременно отметая аргументы обвиняющих православных в магизме и материализации духовности, Св. Иоанн Дамаскин писал: "Я не поклоняюсь веществу, но Творцу вещества, соделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему вселиться в вещество и через посредство вещества соделавшемуся моим спасением." Св. Федор Студит прибавляет к этому следующее: "Оно (Божество) присутствует также в изображении Креста и других божественных предметов не по единству природы, т.к. эти предметы не плоть Божественная, но по относительному их Божественному причастию, т.к. они участвуют в благодати и чести". Другие богословы отмечали, что как мы чтим Библию, не поклоняясь «естеству кож и чернил», но Слову Божьему, заключенному в ней, так мы почитаем в иконе не краски и доски, а Того, чей образ написан этими красками на этой доске. Честь, воздаваемая иконе, относится к Первообразу. В 787 году в ике был созван Собор в защиту иконопочитания, который вошел в историю под названием VII Вселенского. В постановлениях Собора даны четкие определения православной позиции относительно икон и иконопочитания. Суть соборных решений следующая: «Мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, утвержденные письменно и не письменно. Одно из них заповедует делать живописные изображения, т.к. это согласно с историей Евангельской проповеди, служит подтверждением того, что Христос истинно, а не призрачно вочеловечился, и служит на пользу нам. На таком основании определяем, чтобы святые и честные иконы, точно также как и изображения честного животворящего креста, будут ли они сделаны из красок или мозаики или какого-нибудь другого вещества, только бы сделаны приличным образом, будут ли они находиться в церквах Божиих, на священных сосудах, или на стенах и на дощечках, или на домах, или на дорогах, а равно будут ли это иконы Господа и Спасителя нашего Исуса Христа или непорочной Владычицы нашей Богородицы или честных ангелов и всех святых и праведных мужей… Чем чаще при помощи икон они являются предметом нашего созерцания, тем больше взирающие на них возбуждаются к воспоминанию о самих первообразах; приобретают более любви к ним и получают побуждение воздавать им лобзание, почитание и поклонение, но никак не служение (???????), которое по вере нашей приличествует только Божественному естеству….» (Догмат трехсот шестидесяти седми святых отец седьмого вселенского собора, Никейскаго). VII Вселенский Собор не ввел иконопочитание, а именно объяснил его на основании апостольского предания. Через восемь веков иконоборчество вновь появилось на Западе. В  XV-XVII веках в глубине западного общества созрел протест против  римского папизма, который привел к движению реформации. Этот процесс  возник вследствие многочисленных злоупотреблений римской кафедры, а так же явлений обрядоверия и суеверия, связанных с извращенными формами почитания икон  и реликвий. Протестанты   с негодованием  критиковали суеверное обожествление статуй, икон, реликвий. Но, как и древние иконоборцы, впали в другую крайность: отказались от почитания икон вообще, разделив, отвергнутые прежде взгляды иконоборцев. Пытаясь опираться на тексты Священного Писания и изучая Ветхий Завет, они выбирали в свою пользу, подходящие, как им казалось, доказательства и не принимали то, что их опровергало. Храмы протестантских конфессий – лютеранские, реформатские, пресвитерианские, баптистские, методистские и пр. – поражают православного посетителя отсутствием художественного убранства.

IV.

Бог сотворил человека  наделенным зрением, (человек воспринимает 80процентов всей получаемой информации визуально) поэтому Он стремится воздействовать на него и через зрительное восприятие. Ведь не зря Бог Отец послал нам Своего Сына (Ин. 3:16), Который явил никогда до этого невиданного Бога (Ин. 1:18).  Помимо этого, человеку свойственно ценить прекрасное и душа  его нуждается в красоте.  Православная Традиция воспринимает красоту как одно из доказательств бытия Божия.  Не случайно, согласно преданию, последним аргументом для князя Владимира в выборе веры  стало свидетельство послов о неземной красоте Софийского собора и древневизантийской литургии. Икона - прежде всего вероучительный «текст», призванный помочь постижению истины. "Что слово повествования предлагает для слуха, то молчаливая живопись показывает через изображения", - отмечал Св. Василий Великий. Отстаивая необходимость иконопочитания, особенно для новоначальных в Церкви, Св. Григорий Двоеслов называл церковные изображения "Библией для неграмотных", ибо то, что умеющий читать извлекает из книги, неумеющий усваивает через видимые образы. Евангелие проповедует Царствие Божие словом, икона то же вещает образом.

V.

Икона для православных христиан - это не только изображение, но и священный предмет, через который молящемуся подается благодать  идущая от Бога. О том, что благодать может сообщаться через материальные предметы, знали еще древние евреи со времен Моисея и Аарона, знали и множество паломников, устремлявшихся со всего мира в Иерусалимский Храм, знали и ученики Христовы. Поэтому Спаситель говорил об освящающем действии передачи благодати от одного предмета к другому, как о чем-то само собой разумеющемся. У Святого Евангелиста Матфея описано стремление Христа исправить нарушение иерархии освященности, которую допускали книжники и фарисеи: "Горе вам, вожди слепые, которые говорите: - если кто поклянется храмом, то ничего, а если поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: золото или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего; если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: дар или жертвенник, освящающий, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется престолом Божиим и Сидящим на нем" (Мф.23:16-22).  Убедительным примером освящения через материальные объекты могут служить исцеления больных, на которых возлагались платки и опоясания апостола Павла (Деян.19:12).

VI.

Вплоть до VIII века христианское искусство пользовалось   античными изобразительными  приемами и образами. Однако, это не было натуралистическое искусство, а искусство специфически христианское. В выработке своего образного языка Церковь принимала формы античного мира, то есть языческие способы выражения, но при этом наполняла их новым содержанием, "воцерковляла" их. Тем не менее, в связи с иконоборческим кризисом VII-IX веков Церковь начала  вырабатывать основные особенности иконы, адекватные уже ее собственному, а не античному видению мира и человека. Церковь нуждалась в таком стиле, который наилучшим образом воплощал бы  идеалы христианства. Язык иконы формировался  в поиске форм, соответствующих внутреннему духовному опыту  православных христиан и потому, без живого опыта веры, иконописания не существует. Так сложилась своеобразная, православная традиция церковной живописи. Икона – плод церковного сознания, а не  произведение индивидуального творчества. Как некое Богооткровение, как плод духовного опыта, как предание и творение отцов Церкви, как их свидетельство вечности древняя икона несет на себе все черты небесного: неразвлекаемую молитвенную собранность, глубину таин веры, гармонию духа, красоту чистоты и бесстрастия, величие смирения и простоты, страх Божий и благоговение. Согласно древлеправославному  обычаю, следует почитать иконы, писаные только в соответсвии с канонами древней церковной  традиции. Постепенно, из века в век, развивался и усложнялся внутренний интерьер православных храмов. В течение нескольких веков, складывалось изменение формы алтарной преграды и превращение ее в сплошную стену из рядов икон. Высокие иконостасы - это типично русское явление. Византия,  не знала высоких иконостасов. Изначально, алтарные преграды были каменные или деревянные. Каменные преграды сохранились до наших дней в некоторых Древних(VIII-XIII вв.) храмах Грузии и Армении, а также стран Балканского полуострова. Эти каменные преграды представляли собой невысокие (ниже человеческого роста) стенки с проемами входов в алтарное помещение. На этих стенках стояли колонки, поддерживавшие горизонтальный брус - архитрав. На архитраве устанавливали иконы Христа и обращенных к нему в молитвенном предстоянии Богоматери (слева от зрителя) и Иоанна Предтечи (справа). Постепенно к ним начали прибавлять иконы с изображениями апостолов. Этот ряд икон в Византии стали называть деисисом (от греческого "деисис" - моление),а на Руси - деисусом (по созвучию с именем Исус). К концу XIV века над деисусом уже существовал праздничный ряд икон. В домонгольское время, на Руси, еще не существовало высоких иконостасов, которые появились не ранее XV века. Их заменяли мраморные либо деревянные преграды, состоявшие из колонок-столбиков с находившимися между ними низким и парапетами и покоившегося на колонках архитрава. В центре помещался дверной проем, ведший в алтарь (так называемые царские врата, или двери). Если основываться на византийских параллелях, то иконы в это раннее время еще не размещались между колонками на парапетах. Их либо ставили вдоль стен(настенные иконы), либо укрепляли на восточных подкупольных столбах (настолпные иконы), либо помещали в отдельно стоящие киоты (тогда они нередко были двусторонними), либо водружали на архитраве (деисус). Несколько рядов икон, как в позднейших иконостасах, в это время еще не существовало. СXIV века в русских иконостасах появляется праздничный ряд, который первоначально помещали над деисусным рядом, а позднее, с XVII века, под деисусом. Основные сюжеты этого ряда - двенадцать наиболее чтимых праздников церковного календаря, отмечающих вехи евангельской истории.

VII.

Печальным результатом  новообрядческой реформации     стал отход русских людей от традиционных форм церковного искусства. Во второй половине XVII века каноническая строгость иконописного стиля постепенно утрачивает свой облик; духовно-аскетические лики святых заменяются европеизированными, почти портретными изображениями. Против такого рода новаций выступал Священномученик Аввакум: "…пишет Спасов образ Эммануила, лице одутловато, уста червонная, власы кудрявая, руки и мышцы толстые, персты надутые, так о же и у ног бедры толстыя и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лиш о сабли той при бедре не написано. А все то писано по плотскому умыслу: понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую и опровергоша долу горняя. Христос же Бог наш тонкостны чувства имея все, якоже и богословцы научают нас". Древлеправославная икона, для реформированного новообрядчества, была надолго похоронена. Ее списали в утиль, обозвав старинные образа “черными досками”. Вместо них в Церковь внесли картины писаные на западный манер. Любая попытка вернуться к православным истокам, или подвергалась насмешкам интеллигенции, или жестко пресекалась церковными властями. Так в начале XIX века один из преподавателей Духовной Академии получил строгий выговор от митрополита Филарета за то, что ввел в курс церковной археологии отдел иконографии. Церковное начальство усмотрело в этом пропаганду старообрядчества. Известно также, что славянофилы, считавшие себя подлинными радетелями национального возрождения, ратовали за создание "нового иконописного стиля взамен варварского византийского". К счастью, не все русское общество ринулось тогда вслед за глашатаями“ современных веяний в христианстве”. Нашлись и подлинные искатели святоотеческой мудрости, которые сохранили для своих потомков древнее благочестие. Древлеправославная Церковь всегда боролась против обмирщения церковного искусства  и защищала его от проникновения чуждых ему элементов. Слава Богу, за последние сто лет отношение новообрядцев к иконописному наследию изменилось и западный крен в новообрядческом богословии  частично преодолен. Благодаря этому,  в новообрядческие храмы стала возвращаться древняя иконопись, “черные доски” вдруг заговорили языком удивительной глубины и красоты, изумившей даже   уроженцев Запада.

Каждому христианину необходимо воплотить в своей жизни подлинный дух древнего Православия и тогда сделается понятным древнее церковное искусство, которое этим духом было порождено.  Икона – это истинное богословие, потому что Бог - это Красота. Благоговейное предстояние перед иконой помогает   соприкоснуться с горним миром. Истинное Христианство не мыслимо без иконопочитания.

Созерцая  Божественный Лик Спасителя, да вознесемся мыслью     с чувством сострадания и благодарности к Тому, Кто "изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши" (Ис.53:5).

И.Н. Наговицын

- [Главная] [Статьи] [Гостевая] [Ссылки] -